Будем знакомы
пятница, 04 июля 2014
Я искал. Искал несуществующего человека.
Иногда я искал его в толпе, иногда в церкви, иногда в себе самом. Мама приготовила мне торт, я ковырялся в нем и пытался понять, люблю ли я ее. Мать всегда была очень приветлива и мила, но при том никогда не обнимала меня, не целовала. Не говорила что мы с братом дороги ей. Быть может, это была черта ее характера. Она никогда не запрещала мне курить. Гулять до поздна. Однажды мы с другом украли в магазине дартс, это было еще в школе, и всю ночью напролет играли в дротики на очки. Я вернулся в 9 утра, грязный и сонный. Мать велела мне умыться и сделать уроки.
Я выхожу из дома, у моего подъезда растет высока березка. Стоит неподвижно, не шевелится. Небо тоже неподвижно, будто свинцовое, оно застыло. Я иду в церковь впервые, чтобы помолиться. Я прихожу в среду, чтобы не наткнуться на толпу верующих фанатиков.
Передо мной длинная лестница с широкими ступенями. Поддерживая равновесие, я захожу внутрь. Я здесь совершенно один. Такое вообще возможно? Удивительно. На меня презрительно смотрят иконы, на них равнодушно горят лампады. В притворе церкви стоит письменный стол, на котором разложены свечи и табличка: 10 рублей. В углу стоит этажерка, с разложеннными книгами в блестящих золотых обложках. И еще там есть Христос, который смотрит на меня с распятия на стене. Я кладу монетку на стол и беру свечу.
Я не помню слов ни одной молитвы, поэтому просто стою молча. Я забыл, все забыл. Куда подевались эти слова? Стало совсем тихо. Кажется, у меня жар. Только вот руки я все никак не могу согреть, они у меня ледяные.
Воспоминания о Лине иногда окутывают меня, словно облако. Я все время пытался отделиться от нее, отгородиться. Боялся заразиться ее странностью, стать таким же ненормальным и ебанутым. Не хотел со временем перенять ее привычки, ее слова и повадки. Только сейчас понимаю, каким я был идиотом.
Через годы, я люто позавидовал ее свободе и моральному детству. Она смогла сохранить в себе то, что другие давно потеряли. В ее огненно-рыжих волосах жил ветер безрассудства, такого необходимого мне. Воспоминая покрылись льдом.
Она здесь, рядом, в моих мыслях. Но я никак не могу потрогать ее, оживить. Лина умерла от обширной пневмонии в 32, потому что презирала таблетки и врачей. Воспоминания о ней как замороженные фигуры заполняют мою голову, и я на них смотрю снова и снова, стараясь к ним не прикасаться. Они остаются где-то там, внутри. Во мне.
Она была у меня первая.
Я чувствовал ее запах, и мне хотелось до одури. Не ее, а просто близости. Это была какая-то подростковая прихоть, и это нормально.
Она была не красивая, и не уродина. Не молодая и не старая. Не худая, но и не толстая. Никакая. Я смотрел на нее и понимал, что никогда не смогу влюбиться в девушку подобного типа. Полюбить по-настоящему, от кончиков ресниц до пяток. Я не искал в ней чего-то родного. В тот момент мне просто нужен был человек, в чьих глазах можно было отразиться. Иногда я просыпался от этого сладкого безумия, и мне казалось, что я выдумал ее.
Я оборачивался, ощущая ее холодные руки на своей спине. Копна рыжих волос на подушке. Запах лаванды. Нет, мне не показалось, она действительно здесь.
Она была ебанутой, все время мурлыкала мантры и говорила о космосе. Я молчал и слушал. Представлял, как загибаю ее на старом продавленном диване в ее совковой квартире. Она была хороша в своих богемно-растянутых одеждах и босиком. Она смеялась над собственными шутками, а я над ее ребячеством.
Она рассказывала о новой песне черт знает какой-группы, а после попросила побрить ей лобок. Мне 16, июльское солнце запускает лучи в окно, у меня в руках ножницы. Она больше не улыбается, а по-матерински гладит меня по голове. Я аккуратно подстригаю ее рыжие волосы и они падают на пол. Сейчас полдень, я стою на коленях перед женщиной лет 30, которую встретил вчера на улице, но мне не кажется это странным. В тот момент я плыл по течению своей жизни как рыба.
Лина (так ее звали) протягивает мне бритву. Я обнимаю ее бедра одно рукой, а второй аккуратно касаюсь места, которого никогда до ныне не видел так близко. Это наш легкий старт, начальное развитие, высокие отношения на первом этаже блочного дома. Я нажимаю пальцем на ее клитор, пытаясь защищить от бритвы. Она удивляется, ей приятно.
Два часа после полудня. Мы лежим на полу - уставшие, голые и свободные. Сегодня кого-то убили, в столовой №5 прокисают супы, нищие напиваются. Засоряются чьи-то толчки, на диване от исульта умрет чья-то бабушка. Кто-то женится, убежит чья-то собака. А я здесь, лежу с на полу с этой ебанутой, и я счастлив. У меня крестик на груди, синяк на пояснице от вчерашней драки, мне 16 и я мужчина.
Я начинаю вести свой дневник, совсем не понимая зачем он мне нужен. Я планирую описывать истории, которые происходят повсеместно, но о них стесняются говорить. Я не стесняюсь,
и хочу поделиться с вами.
Мне не совсем много лет, я живу в России, где небо постоянно молчит. Просто наблюдает за
происходящим, но не ставит оценки. Осуждает земля. В моем маленьком городе дома стоят так
близко, что кажется, будто они наседают друг на друга. В этой тесноте серых стен и коричневых крыш я пытаюсь сохранить остатки мозга и не слететь с разума.
В моей комнате две кровати - моя и не моя. То есть, они обе куплены мной и фактически одинаковы.
Я сплю на той, что стоит у окна. Она деревянная, с широкими решетчатыми бортами и красивым покрывалом. Вторая - широкая, твердая и всегда идеально застелена. Позже вы поймете,
для чего мне нужна вторая кровать, и почему я сплю на другой.
Мою мать зовут Марина. Она ходит убираться в чужие дома, и ей платят по 200 рублей в час.
Мой брат работает в автосервисе, и он молчалив. Я подрабатываю в такси, мой заработок невысок, но мне нравится моя работа. Денег хватает на то, чтобы оплачивать маленькую квартиру, покупать сносную еду и книги.
Я откладываю.
На что я коплю? Я не знаю. Это эфемерное двуликое чувство, которое возникает между ребрами...
Чувство, что настанет день, когда потребуется срочно изменить направление, полюс.
Отформатировать себя. Съебаться по просту.
У меня почти не друзей. Хотя, подождите. Что значит слово "друзья"? Я веду переписку с одной сумасшедшей, которая все время грозит самоуйбийством. Есть приятель, с которым можно попить
пива в субботу после работы. Имею девушек, много и часто. Редко общаюсь с родственниками.
Не разговаривал с братом с 2010. В прошлом месяце завел кота, назвал его Дымом. Мне нравится.